Лечение
нарциссического расстройства
Основная проблема для
нарциссов заключается в том, что их никогда не воспринимали как ОКей, когда они
вели себя нормально. Чтобы их воспринимали как ОКей, нарциссы должны были
выглядеть прекрасно, быть особенными и уникальными людьми. Им никогда не
позволяли иметь нормальные, естественные потребности в зависимости, то есть
иногда испытывать грусть, дисфорию и потребность в поддержке. Они получили
драйверные послания Будь совершенным и Будь сильным, а также следующие приказания:
- Не будь самим собой! (Будь
этим идеальным образом в моей голове, которому ты должен следовать)
- Не будь близким или Не
доверяй
- Не чувствуй то, что ты
сам чувствуешь – Чувствуй то, что чувствую я!
- Не думай о том, что ты сам думаешь – Думай о том, о чем думаю я!
Их считали либо прекрасными, либо омерзительными. В лечении этого
расстройства терапевтические отношения могут снова иметь корректирующий эффект.
Если его правильно отзеркалить, нарцисс может начать обнаруживать и
активировать свое реальное «я» и перестать поддерживать свою грандиозную ложную
самозащиту или идеализированную защиту.
В центре внимания
терапии должны стать отношения между клиентом и терапевтом. Как и в случае с людьми
с пограничным расстройством, при проведении терапии с нарциссом важно позволить
клиенту взять на себя инициативу и следить за любыми проявлениями печали и
дисфории. Подсказка – в изменении лица клиента (Masterson, 1990). В этот момент
важно прояснить, что только что произошло. Затем вы можете предложить отзеркаленную
интерпретацию нарциссической уязвимости клиента и того, как он пытается
защититься от этого. Опять же, как и в случае с людьми с пограничным
расстройством, важно поддерживать позицию терапевтического нейтралитета, чтобы
поработать с нарциссическими проекциями клиента.
В благоприятных
условиях нарциссов лечить трудно. Лечение протекает еще труднее, когда
нарциссизм усиливается самой реальностью (Masterson, 1990). Чем старше человек,
тем более он подходит для терапии. Чем моложе, тем легче им заставить свое
окружение резонировать своим нарциссическими желаниями. Они приходят на терапию
только тогда, когда испытают тяжелую нарциссическую травму.
Они приходят для
того, чтобы вы сказали им, как они могут чувствовать себя лучше. Как только они
начинают так себя чувствовать, они, как правило, хотят покинуть терапию.
Остаться в терапии означает борьбу с депрессией оставления, а они пытаются оставаться
далеко от всего этого. Они заинтересованы оставаться в терапии и решать свои
проблемы только тогда, когда их привлекательность угасает и они сталкиваются с
тем, что молодые коллеги превосходят их по своим качествам, а также, когда им
становится все труднее получать признание и восхищение от окружающих.
Нарциссы сталкиваются с
теми же трудностями, что и люди с пограничным расстройством – в активации
своего реального «я». Они «выглядят лучше», чем люди с пограничным
расстройством, но это благодаря их лживому эго, стремящемуся получить
нарциссическую подпитку. Всякий раз, когда они пытаются активировать свое реальное
«я», они вступают в контакт с депрессией оставления и затем делают все, чтобы
избежать этих чувств. Таким образом, нарциссическая триада такова: неприятные события
вызывают болезненные чувства, что приводит к отрицанию этих чувств (Masterson,
1990). Нарциссы обычно защищаются от любых неприятных чувств с помощью грандиозности,
ухода и обесценивания. Под этой защитой они испытывают крайнюю уязвимость и
фрагментированное чувство своего «я».
В работе с нарциссами
существует узкое «окно возможностей», которое состоит в том, чтобы
интерпретировать их боль, замкнутость на себе и их уход. В работе с нарциссами
есть шанс, что вы сможете поработаете с их болью, их неспособностью
фокусироваться на себе, а также с их стратегией ухода. Когда вы сделаете это,
нарцисс почувствует, что его понимают, и будет говорить больше о своих
настоящих чувствах. Нарцисс ждет от вас идеального отзеркаливания и очень
чувствителен к разочарованию. Люди с пограничным расстройством позволяют себе
отсутствие сочувствия, нарциссы – никогда» (Masterson, 1990).
Одной из самых больших
проблем для терапевтов в лечении нарциссов, как и людей с пограничным
расстройством, являются их собственные контрпереносные реакции. Высокие или
низкие оценки работы терапевтов могут вызвать у них самые противоречивые
чувства, а замедление в работе даже скуку. Когда терапевт перестает
сочувствовать, он должен признать, как это тяжело может ранить нарцисса. Когда
нарцисс чувствует обиду, он будет обесцениваться и нападать на других. Их
ярость холодна и отделена от отношений, она не такая теплая и зависимая от
отношений, как у людей с пограничным расстройством. Работая с человеком с
пограничным расстройством, вы чувствуете, что вы очень важны для него, с нарциссом
– что вы ничего для него не значите.
Во время терапии вы
должны фокусироваться исключительно на реальности здесь и сейчас и использовать
не конфронтацию, а отзеркаливание нарциссической уязвимости клиента. Когда лицо
нарцисса изменится, вы можете сказать ему что-то вроде этого: «Вы, кажется,
разочарованы тем, что я вам сказал. Похоже, вы ожидали от меня идеальной
реакции, а когда ее не получили, то отвернулись от меня»(Masterson, 1990). Нарциссы
также склонны фокусироваться на внешнем и не делиться тем, что происходит
внутри них самих. Вы можете истолковать это так: «По-видимому, вам трудно сосредоточиться
на себе, и вы защищаете себя от этой уязвимости, постоянно отворачиваясь и
сосредотачиваясь на чем-то другом» (Masterson, 1990).
Благодаря конфронтациям
человек с пограничным расстройством начинает чувствовать, что их жизнь
становится лучше. Благодаря зеркальной интерпретацией нарцисс чувствует себя
понятым (Мастерсон, 1990). Для нарцисса активация их реального я может быть
равносильна убийству самого себя или его родителя. Поэтому работа протекает медленно.
Чувства сначала часто проявляются в вид соматических жалоб. Также важно, чтобы
вы сами не касались его анамнеза. Это должно исходить от него самого, и происходить
тогда, когда вы интерпретируете его защиту. Опять же, лучше, если вы не
вмешиваетесь, пока он сам не увидит доказательства какой-то нарциссической травмы.
Тогда вы делаете зеркальную интерпретацию травмы, вытекающую из нее боль и
защиту, используемые клиентом для защиты от боли. Например: «Вам так больно подумать
о потере внимания и восхищения со стороны других людей, что вы защищаете себя
тем, что хотите перестать говорить об этом и начинаете сомневаться даже в том,
нужно ли вам вообще сюда приходить» (Masterson, 1990).
Как и в случае с людьми
с пограничным расстройством, когда нарцисс начинает работать чувством боли,
которое она никогда не позволяла себе испытывать, с ним необходимо встречаться два-три
раза в неделю, чтобы гарантировать достаточную поддержку для продолжение
работы. Когда нарцисс остается со своими болезненными чувствами, он начинает
сочувствовать самому себе. Эта эмпатия к себе, в свою очередь, приводит к
развитию эмпатии к другим. Со временем индивидуум начинает активировать все
больше и больше своего реального «я», а не своего грандиозного ложного "я" и
развивает способность создавать реальные взаимоотношения с другими людьми. Как
и в случае с людьми с пограничным расстройством, когда нарцисс начинает
активировать свое реальное «я», это приводит к значительным изменениям в нем
самом, делая потраченное время и усилия ненапрасными.
Из книги Вэнна Джоинса и Иана Cтюарта «Личностные адаптации»
(издательство «Метанойя»- post@bct.ru) Уже в сентябре!
Другие посты:
4) "№ 153 Беспомощность или насилие
